СТИХИ

Кати Гуцал

Катя Гуцал

(1.08.1984 — 1.08.2003)

Если вы хотите что-то узнать о Кате, загляните сюда, не будем пересказывать всё, что там написано. А здесь будут только стихи (многие из которых стали песнями), их нашёл Витя Джалилов в её черновиках, листиках и тетрадях...

Акулина
Берегите зубы
«Бессонница моя под тиканье часов...»
Будем веселиться
«В моей голове...»
«В тёмной комнате...»
«Вот оно, накатило...»
«Вот так тяжело...»
Время кошек
«Все мозги перевелись в перхоть...»
«Вы так далеко от меня...»
«Глаза икон чужого, но совсем не бога...»
«Глаза с потолка...»
«Гонят борзые бродяг по переулку...»
Дверь
Дельфинёнок
«Деревянные шарики в ряд...»
«Дети, дети, не ходите в школу...»
Добрый мир (Аутизм)
«Жизнь одной рыжей девочки...»
Залепите глиной
«Заткнуты рты младенцев из воска...»
«Звон от разбитых ногтей...»
«Зелёно-фиолетовые лица...»
К чему?
Каменный идол
«Картинка написана маслом подсолнечным...»
«Кляксы-бусы почернели...»
Когда
Кубическое
«Куда легче проблеваться...»
«Лампочка вечерняя кусается пребольно...»
«Лёд тронулся, господа присяжные...»
Мальчик Лель
Медные ангелы
«Мне всё надоело...»
Мои раны
«Мокрый-мокрый зонтик...»
Молитва
Моя доченька
«Моя плодовитая башка...»
Мрачная весна
«Мурло облизывало лапу...»
«Мы с тобой хорошие, мы с тобой похожи...»
«Мы с тобой гуляли по городу...»
«Наши с тобой гулянья ночные...»
«Не надо мне жалости...»
Не о тебе
Небо внутри
«Неслышно шагают мокрые капельки...»
«Ничего не лезет в голову...»
«Окна напротив. В них живут люди...»
«Оно тёплое как ветер...»
«Переубеди маму сделать аборт...»
Песня про тепло
«Плачу я, как заинька...»
«Под моим хайратником да под моими бусами...»
«Почему весной так хочется сдохнуть...»
«Пребывать в ожидании прихода...»
Принц
«Прозачным листом я опускаюсь на дно...»
Пружина
«Радостный треск в глазах...»
Раньше
«Растрёпанные пёрышки души...»
«Рвётся что-то, ломается...»
«Ржавые перила...»
«Свет лампочки вспорхнул из-за угла...»
«Светлые бабочки...»
«Сестра. Не женщина — просто так...»
Спи, мальчик, только не умирай
«Танго потных ног...»
Тепло
«Тихо и спокойно, уютно, мирно...»
У меня
«Утекаю в сон...»
Утопия
«Цветы разомкнули листья...»
«Шляюсь по комнате в драных тапочках...»
«Электричество, свет, потаённый набат...»
«Я бы нарисовала море и жёлтый песок...»
«Я завтра буду...»
«Я не смогла успеть добить...»
«Я променяла огонь б на яд...»
«Я развлекаю себя пением...»
«Я слушаю, как ты ревёшь...»

АКУЛИНА

Растаяла белая гадость,
Полилась изнутри радость,
А потом Акулина кривая
Долго-долго каталась в трамвае.

Зайчики в трамвайчике, львы в автомобиле.
Акулина — на дороге. Тут её и сбили.

Растёрлась пыльца под ногами,
Полетела ворона с рогами.
Акулина лежала и ржала, 
Перееханная самосвалом.

Зайчики — на муфточки, львы — на зоопарки.
Акулина — на дороге. Всё пошло насмарку.

Но ведь Рэндл сказал: «Веселиться»,
А ему предложили креститься,
А ему предложили неволю
В кровоточащих шоковых вольтах.

Мальчики со шпагами, девочки на шариках.
Акулина подавилась собственным шарфиком.

За вчерашний Чупа-Чупс — память,
За обещанный обед — лошадь.
Акулина, не кричи, вспомнят,
Акулина, не балуй, сбросит.

В детском саду электрические стульчики,
На кладбище — площадка и карусель.
Акулина, никому не верь — смейся.

БЕРЕГИТЕ ЗУБЫ

С наступлением весны она лишалась зуба. Летом выпали все остальные и отпала
нижняя челюсть. Насовсем. Осенью у неё однажды на уроке вывалились глаза и
отвалился нос. Зимой отмёрзли уши и вылезли все волосы на голове. Впрочем,
вскоре отвалилась и вся голова. Так она до конца жизни и ходила без головы.
Поскольку думать ей было нечем, она стала очень глупой и её за неуспеваемость
отчислили из школы. От огорчения у неё отпали руки и ноги. Она затолкала их в
угол и накрыла простынёй. Чтобы было. А потом в неё влюбился мальчик, от
которого к тому времени остался только большой палец левой ноги. И у них очень
скоро родились дети, которые, вспоминая грустную историю своей мамы, знали, что
зубы надо беречь. И они берегли свои зубки, потому что кроме зубов у этих детей
ничего не было.

								21 03 2001г

«Бессонница моя под тиканье часов...»

Бессонница моя под тиканье часов
Против всех законов — в ночь.
Пялит глаз куда-то прочь.
За стенкой голоса пробирают до трусов,
А на улице зима,
Вся психически больна,
Глазёнки так дрожат, что слышно вдалеке.
Перестать бы снам мечтать,
Как со мной бы переспать.
Вдруг жизни колея порвалась на руке,
Всё донельзя глубоко.
Неизвестно далеко.

БУДЕМ ВЕСЕЛИТЬСЯ

Я иду домой
Чтоб скорей попить воды,
Что-то с головой —
Видно скоро мне кранты,

Как дельфиний вой,
Надо мной собачий лай —
Заводной и злой —
Да чернила птичьих стай.

Я иду домой,
Чтоб скорей остолбенеть,
Что-то с головой —
Хоть бы вдруг не помереть.

Забивают гол
В опостылевший косяк,
Да собачий хор
Всё поёт совсем не так.

Угольная пыль
Простодушно лезет в окна,
И пустая быль
Тянет времени волокна.

Я иду домой,
Я иду и восторгаюсь,
Я иду с толпой,
Потому что я кусаюсь.

Под ногами грязь,
Позади прозрачный купол,
Я иду, смеясь,
Среди стаи скучных кукол.

Посерела в дым,
Помутнела в оба глаза,
Побежала к ним —
Получила в лоб два раза.

И пошла домой,
Чтобы вновь воды напиться.
Что-то с головой —
Значит, будем ВЕСЕЛИТЬСЯ!

				10 03 2001г

«В моей голове...»

В моей голове
Забился омар,
В моей голове
Случился кошмар.

И зуб отвалился
Просто так,
И муж объявился...
Фу, пустяк!

И дети запели
Обо мне,
И звуки капели
Лишь во сне.

«В тёмной комнате...»

В тёмной комнате
Две чёрных кошки,
В белом омуте
Танцуют мошки.

В тёмной комнате
Горела свечка,
В тёмной комнате
Ни человечка.

Только кошечки
Грызут колечки,
Только в плошечке
Сгорает свечка,

Всеми брошена,
Стоит и плачет,
Лапа кошкина
Трясется, скачет.

И догорела,
Упала на пол.
Такое дело —
Как кот наплакал.

В тёмной комнате
Всё озарилось —
В белом омуте
Свеча спалилась.

				10 03 2001г

«Вот оно, накатило...»

Вот оно — накатило,
Изрезало, обхезало.
Как обычно — вечер
И моё шальное тело.
Где оно? — такое тихое,
Пасмурное, траурное.
А нетути!
Есть бесконтрольный выстрел в голову.
Да ещё кошки
В канализации 
Треплют нервы,
Предвещая всем кастрацию.
Вот оно — накатило,
Раздавило и смяло.
Даже обид нет — 
Не успела придумать.
Бесцельно прожитый день
Среди трёх пьяных рож.
А гороскоп говорил:
«Всё классно!»
Да, фигня всё...

«Вот так тяжело...»

Вот так тяжело
Подниматься с бодуна,
Вот так повезло
С конурою без окна.

Есть дверь — но она
Хитро паутиною
Вверх-вниз сплетена
Да забита глиною.

Раз-два потолок,
Три-четыре бум стена,
Это мой уголок,
Вот родная сторона.

Слепой котёнок в конуре
И чашка кофе на столе.
Слепой котёнок доживёт
Дойдет, увидит и допьёт.

Назло врагам, врачам 
И снам.
Ведь я верю в СЛЕПОГО КОТЁНКА.

				12 05 2002г (утро)

ВРЕМЯ КОШЕК

Открывайте глаза — наступает Время Кошек,
Все границы теперь будут распростёрты вдоволь,
Все усы и хвосты будут словно документы,
И деревья теперь станут городом над небом.

Торопитесь, слепые, привыкать в ночи шататься,
Торопитесь, кривые и косые восхищаться.
Наступают на всех всепородные богини,
Перестаньте теперь подворотнями теряться.

Слышен шелест от ног, пробегающих во мраке,
Видно тысячи глаз, ярких лампочек зелёных.
Протяните ладони и почувствуйте их шёрстку,
И тепло животов, ожидающих потомства.

Коготки-лепестки нежной лаской озадачат, —
Время Кошек пришло, запищали птицы в гнёздах.
От руки не писать — не удержишь перья больше.
Нежно тельцу в пыли выворачиваться дерзко.

Не грешно приходить с опозданием на годы.
Так — обидно слегка за просроченное время, —
За то самое Время Кошек остервенелых,
Но оно подошло — рвать извечные когти.

				05 04 2003г

«Все мозги перевелись в перхоть...»

Все мозги перевелись в перхоть,
Вся душа перевелась в сопли, 
Одинокая кошка упала в пропасть,
Показав всем напоследок козьи ноздри.

Глубина перевелась в душу,
В глубину перелилась каша,
Тараканы объявили войну душу,
И мы проиграли, и всё — не наше.

«Вы так далеко от меня...»

Вы так далеко от меня,
Через четыре чужих мира
Нас разлучают рельсы
И промокшие дороги.

Но я увижу вас,
Таких родных и милых,
Я буду бежать всю жизнь,
Даже если промокнут ноги.

Вы далеко от меня,
А пустое лето гложет раны,
И мою жизнь в календарь
Превращает глупое время.

И где-то там вдалеке
Маячит конечная цифра.
Я умоляю: «УДАРЬ»,
Но она молчит. Значит — жить.

А вы далеко от меня,
За тридевять подземных мыслей,
За сотни глупых проблем
И безыскусных сказок детских,

Но я найду, соберу
Да развею под слепым дождём
Ваши логичные выводы
Насчёт вселенской моей любви.

Вы далеко от меня,
Нас разлучают стены, крыши,
Города, телевизоры, стиральные машины

И много глупых вещей,
Которые ничего не значат,
Когда я понимаю: 
«ВЫ ДАЛЕКО НАВСЕГДА».

Сижу на острове чужом,
А где-то есть клубники куст,
Но мне не съесть и не достать,
Я безнадёжно далеко.
Это — легко.

«Глаза икон чужого, но совсем не бога...»

Глаза икон чужого, но совсем не бога,
Не видят нынче убиенных током.
Мир хочет от меня не слишком много,
Но я бегу, и всё неровно, боком.

Нервные пальчики по струнам бегали.
Мамочка папочка, что вы наделали?
Паралич у девочки, нервные спазмочки, —
Девочка — дурочка, папочка — мамочка.

«Глаза с потолка...»

Глаза с потолка,
Рука со стены,
Два долгих звонка,
И кончились мы —

Забылись долги,
Забились мозги,
Зажрались коты —
Пожрали болты.

Это злоба пришла
Со мной поболтать,
Вот такие дела —
Веселуха, твою мать!

Это солнце ушло
И не дали доспать,
И не дали доесть.
Достали, вашу мать!
ЗАДРАЛИ!

Рука обвилась
И сбилась постель,
И всякая мразь
На месте гостей,

И всякая грязь
На месте души —
Налипшая грязь,
Ничейная грязь.

				26 02 2002г

«Гонят борзые бродяг по переулку...»

Гонят борзые бродяг по переулку —
Суки хромые, законченные суки.
Ветки по лицам хлестали как ветер,
В окна глядели продвинутые дети.

Гонят борзые, причём смертельно гонят,
Всё что попало, и даже самогонят.
Бомжики стайкой метнулись по забору,
Дед балалайкой перекидал всю свору.

Треплют борзые труп деда за бородку,
Бродяги празднуют победу — хлещут водку.
Так и получилось,
Что ничего не случилось.

ДВЕРЬ

Весёлая ночь
Полетела напролом,
И блудная дочь
Постучалась в чей-то дом,

As usual вдрызг,
U as usual не в ту степь,
As usual всласть,
U as usual не в тот дом.

Ей ночь свою 
Подарила темноту —
Ослепшую
От цветочков на мосту.

As usual сплин,
U as usual пустота,
As usual там,
U as usual где нас нет,

Но в сказку дверь
Оставалась заперта,
И девочка — зверь,
Да и дверь совсем не та,

As usual там,
U as usual где нас нет,
As usual в нас,
U as usual по зубам.

				10 03 2001г

ДЕЛЬФИНЁНОК

Я знаю, ты скажешь,
Что песни мои глупые.
Я думаю, ты скажешь,
Что выгляжу ужасно я,

Я чувствую, ты скажешь,
Что говорю галиматью,
Да наплевать, по крайней мере —
Чистую правду.

Ты слушаешь в моих губах
Несмелое солнышко,
Но говоришь, что ни черта
Не видишь во мраке.

Я знаю, что сгорю,
Но мне тепло — я знаю —
Последним моим лучиком
Согреются дети.

Я думаю о том, что
Во мне — дельфинёнок,
Такой прозрачный жутик
Зародышем нежным.

Проблема в том, что это гон,
Но я постараюсь,
Чтоб гон когда-нибудь подрос
И стал настоящим.

Ты думаешь, я знаю,
Как выбраться и дальше жить,
А я же просто негатив,
Людьми поцарапанный.

Эгоистичным, нервным,
Резиновым ластиком
Сотрёт рука чужая
Смешную двухцветность.

И скажешь ты: «Да ну тебя,
Достала!» Как странно...
Я всё несу белиберду
И сопли пускаю.

Мне очень-очень тяжко,
Я жду небесной манны,
Что вытянет булавку
Из глупого сердца.

«Деревянные шарики в ряд...»

Деревянные шарики в ряд,
Под трамваем — отряд октябрят.
В меня целится грифель стрелой,
Да фиг с ним, и с тобой и со мной.

За окном — шум бродячих такси,
Фейерверков взрывное мерси,
Три флакона с прозрачной водой
На столе разместились дугой

Да тоскливых кассет суета.
В мыслях вертится — «В НЕБО С МОСТА»,
Балаболит больной гуманоид,
Это бред и вниманья не стоит.

Галюны покатили — держись,
Ну а мне говорят — это жизнь.

«Дети, дети, не ходите в школу...»

Дети, дети, не ходите в школу —
Там вас обезличат и сгноят,
Вас примажут парафином к полу
И размоют мысли всем подряд.

Дети, дети, не зевайте в лица,
Лучше вам побегать, поорать,
Лучше бы вам съездить в сонную столицу
Или в кошки-мышки поиграть.

				12 03 2001г

ДОБРЫЙ МИР (АУТИЗМ)

Втопчи меня в пыль,
Добрый мир.

Я не хочу жить внутри,
Да и вообще не умею
Жить по законам
Доброго мира.

Не обращай меня в свет,
Добрый мир.

Какая разница между
Солёным и кислым,
Всё равно невкусно
И нелогично.

Так забодай же меня,
Добрый мир.

И на хрена мыслить символами,
Всё равно не нужно
И вообще не важно,
Кто кого понял.

Закабали меня в сеть,
Добрый мир,
Заставь меня верить
В этот бред,
Подай мне руку 
И улыбнись —
Ничего, привыкну.

«Жизнь одной рыжей девочки...»

Жизнь одной рыжей девочки
Сводилась к количеству прочитанных книг,
К подсчёту всех нагло показанных фиг,
К прослушанным плёнкам чужих голосов,
К прожитым годам из прожжённых часов.
Муки творчества по всем тетрадям,
Да спёртый воздух — и тот краденый.

Жизнь одной странной девочки
Крутилась, размазываясь до Бетельгейзе
И, в сущности, билась как жаркий гейзер,
Как рыба об лёд, голова — об стену.
Как будто бы дождь пошёл по венам.
Да что там — Островского изучили,
Топлёное масло и то утопили.

Девочка тянула пальцы к людям,
Очень хотела спасать, помогать,
А думали — хочет душить, убивать.
Опять без причины хотели мужчины
Циничную бабу с лицом из резины,
И снова нежные лёгкие простыни
От безысходности продали, пропили.

Но так далеко, как Годива на лошади,
И так глубоко, как моральные проседи.
Обидно до чёрта — невинность затёрта до дыр
И напоминает голландский сыр.

А рыжая девочка — везде и нигде.
Её не достать, не отковырять, не понять.
Но правда зато — не пропить — не продать.
Живи моя кроха — всё не так плохо,
Верь плену, люби свою стену.

				30 04 2003г

ЗАЛЕПИТЕ ГЛИНОЙ

Надоело бросаться красивыми словами,
Надоело притворяться между всеми вами,
Не хочу больше думать о грязных улыбках,
Не могу притворяться, что очень стыдно.

Надоело смотреть в обалдевшие глазки,
Надоело плести глупой смелости сказки,
Надоело следить за рифмой — за размером,
Надоело быть просто телом.

Не могу больше плюнуть в кружки,
Когда там ещё так много пива.
Надоело казаться ненужной
И при этом — безумно счастливой.

\ припев \
А ведь я — стеклянная,
Внутри меня вертятся шарики,
Внутри шариков вертятся кубики,
Внутри кубиков сижу я.
А ведь я — слабая мышь,
Я — вселенская ложь,
У меня оседают ноги,
И отваливается лепнина.
Я — простая и лёгкая,
Я — последняя, я же — первая,
Я сбросила последнюю кожу,
РАСТОПЧИТЕ МЕНЯ!
ЗАЛЕПИТЕ МЕНЯ ГЛИНОЙ!

				05 03 2002г

«Заткнуты рты младенцев из воска...»

Заткнуты рты младенцев из воска,
Бегать бессмысленно глупо и слепо,
Я ведь отела уйти очень просто,
Знаю, получится очень нелепо.

Велосипед с наклейкой Харлей-Дэвидсон
Увезёт меня домой, увезёт меня в горы,
Упаду в сомнамбулический сон,
И размножать меня будут зелёные споры.

Плечи на ульях выспались смело,
Ах, как печально забытое небо.
Я никогда умирать не умела —
Лишь засыпать, да и то лишь нелепо.

За атропином не видно чужое запястье,
Видно лишь струйку размякшего тела.
Люди забыли молиться о счастье —
Я не забуду, ведь я не умела.

«Звон от разбитых ногтей...»

Звон от разбитых ногтей,
Стон позабытых людей,
Шум от зелёной листвы,
Дыхание города, где прячешься ты.

Хей, запылились слова,
Хей, нет ноги у стола,
Хей, я умру за цветы,
В мире остался один только ты.

Звуки пропали вдали,
Душу живую сожгли,
Ты станешь жертвой воронья,
И буду я опять ничья.

Хей, загребли всех воров,
Хей, задоили насмерть коров,
Хей, постирали рубли,
Тебя прочь увели.

Где мои руки? Туман
Снова порвался карман,
Снова просыпалась сода,
На одиночество — мода.

Хей, декадентские дни,
Хей, мы всё так же одни,
Хей, не загорится вода,
Не помещаюсь в оконный проём.
Да, мы не будем вдвоём
Никогда.

«Зелёно-фиолетовые лица...»

Зелёно-фиолетовые лица
Проникнут ночью в море одеяла.
Собака Кубик шариком кружится,
Пространственные ценности помяла.

Зелёно-фиолетовые руки
Мне заплетут заманчивые косы,
А Кубик всё кружит везде от скуки,
Забавно задевая мебель носом.

Зелёно-фиолетовые губы
Ждут жёсткого удара твёрдым стулом,
Собака Кубик выбила мне зубы
И левое плечо мне кажется погнула.

Накрапывает ядерная лужа,
Собака Кубик превратилась в Ромбик,
А я останусь в море — буду слушать,
Чудную песню одуревших зомби.

Зелёно-фиолетовые песни
Снесли нас с милым Ромбиком с катушек,
И я подумала. Нет блин ну хоть ты тресни,
Я буду петь и целовать лягушек.

Зелёно-фиолетовые зомби
В межгалактическом пространстве затонули,
А Ромбик влез на мягкий мой животик,
Свернулся Кубиком. МЫ НАВСЕГДА ЗАСНУЛИ.

				01 08 2000г

К ЧЕМУ?

Попса рвёт крышу,
Доводит до бешенства —
Рву тетради.

Никто не услышит
Моего предательства.
Бога ради. 

Опять в одиночку
Лепить ветреные мельницы
И воевать,

А в тёмную ночку
Красны девицы...
Наплевать.

Потому как зачем —
Поздно уже,
Не вернуть.

А я всё гоню
И тянусь по следам
В полуночной пыли.

А к чему?

				14 05 2002г

КАМЕННЫЙ ИДОЛ

Ты всеобщий секс-символ,
Твоя жизнь — как огонь,
Но ты не знаешь о том,
Что на свете есть я,

Ты языческий идол
Под зелёной водой,
В зазеркальном ПОТОМ,
Ты увидишь меня.

Непослушные руки
Растянули мне рот,
И теперь моя радость
Пугает их всех.

Ты — мой идол разлуки,
Ты услышишь мой смех,
Он столетнюю слабость
Водой зальёт.

Он поможет тебе...
Боже, только б найти,
Не стереть себе пальцы
На тонких ногах,

Не запнуться о камень,
Не съесть по пути,
Да не видеть твой взгляд,
Мой каменный идол.

Ты презираешь таких, как я,
Простых — смертных без покаяния,
Калечишь судьбы таких, как я,
Своим невыносимым отсутствием,
Но я упаду на твой алтарь,
И прижмусь к твоим холодным губам,
И подарю тебе свою кровь и душу.
До встречи в Вальгалле.

				08 06 2002г

«Картинка написана маслом подсолнечным...»

Картинка написана маслом подсолнечным,
Я еду домой тёплым утрышком солнечным,
Забиваю на пары в родном универе,
Декан не помнит меня в лицо — отчислит наверное...

А я вслед за козинаками и руками пушистыми, 
Быть может, преподнесут мне чистый лист они,
Славься во веки, дорога домой забытая,
То ли засыпаю, то ли убита я тенью в спину.

До свидания, постеры и книжки-учебники,
До свидания, злые люди и добрые гении,
Завтра возьму билет на остатки стипендии,
Будь что будет, бросаю всё и еду хавать еду.

Еду домой раны зализывать, бедная,
Слава яйцам, не беременная, а всё ж бледная,
Гемоглобин на нуле, как жить дальше?
Тянусь за каждым, кто поманит пальцем издалека.

Не выйдет из меня рок-звезда,
Не выйдет из меня литературовед,
И филолог не выйдет из меня,
Выйдет только желание быть ДОМА,
И всякая такая фигня.
А сколько мне лет?..

«Кляксы-бусы почернели...»

Кляксы — бусы почернели,
Маски — кляпы обвалились,
Жить осталось две недели,
Ни фига себе напились!

Реки — лужи пересохли,
Руки — ноги поломались,
Лучше б мы попередохли,
Чем вот так вот вдрызг нажрались!

КОГДА

Как расстройство желудка —
Утопические мысли.
Помутненье рассудка,
Боль расстрелянного гризли.

Когда я разучусь реветь,
Как медведь?

Как больные людишки,
Заметались и завыли,
Полупьяные мыслишки —
Понеслись и застыли.

Когда я научусь бить в глаза,
Как слеза?

Периодика шизы,
Две гнилых сигареты,
Две глазастые линзы,
Два нескладных куплета.

Когда я разучусь размышлять,
Как блядь?

Унитазная пена
По краям прозрачных окон,
И мутация генов.
Человек я или кокон?

Когда я научусь петь слова,
Как пчела?

Надоедливый запах —
На ногах носки протухли.
Три изюминки в лапах
И раздолбанные туфли.

Когда я научусь быть слепой,
Как прибой?

Заметает метлою —
Отметает старой паклей,
Развлекает игрою —
Отвлекает криком цапли.

Когда я научусь быть простой,
Как запой?

Боль задушенных капель,
Что на морде повисли,
И чахоточный кашель
Посеревшего гризли. 

Когда я разучусь реветь,
Как медведь?

				09 03 2001г

КУБИЧЕСКОЕ

Четыре стены.
Я — дура в кубе.
Зачем мы нужны,
Когда не любим?

Четыре пути,
Четыре смерти,
Мне лучше уйти,
Вы мне поверьте.

Зачем нам зима,
Когда есть лето?
Я вам не нужна
В обломках света.

Четыре стены
И в кубе дура.
Мне спички нужны —
Огонь задуло.

Четыре двери
Сейчас у куба,
Одну убери — 
И дрогнут губы.

Зачем мы нужны,
Когда не любим?
Четыре стены
И дура в кубе.

				23 10 2000г

«Куда легче проблеваться...»

Куда легче проблеваться,
Куда пристойней прилюдно обосраться,
Да лучше танцевать голиком при луне,
Чем единожды сдать старослав.

Да лучше целовать декана в задницу,
В его толстую седую жопу,
Легче стопом отправиться в Занзибар,
Чем единожды сдать старослав.

По мне ползёт палатализация,
В моих глазах отпечатались юсы,
В моих карманах — глаголища дёргается,
А на лбу татуировка «КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ».

И на хрена нам нужна была письменность,
Нахрена нам тяжкие муки,
И все мы будем инвалиды науки,
Единожды сдав старослав.

На моих очках застыли кастрированные
И уродские редуцированные,
Мои лучшие друзья — дифтонги и ять.
Не могу всё это выучить, блядь!

«Лампочка вечерняя кусается пребольно...»

Лампочка вечерняя кусается пребольно,
Спать пора, да только лень ложиться спать.
Почему, хоть в комнате моей привольно,
Курт Кобейн вселился под мою кровать?

Всё вокруг меняет цвет и сонно тонет,
Крыша едет у меня. Поправить — лень.
Мамочка во сне храпит и жутко стонет,
Кошки под окном орали целый день.

Краткие заметки в личный ежедневник:
«ЗУБЫ РАЗБОЛЕЛИСЬ — АВИТАМИНОЗ.
Где в степи погибнет жестяной кочевник?
Что же тебе снится, Миша Берлиоз?»

А глаза всё в кучу, да всё ближе, круче,
Глюки за углом уже ложатся спать,
Всё! Плевать! И я бросаю ручку,
Сонно повалившись на свою кровать.

				07 03 2001г

«Лёд тронулся, господа присяжные...»

Лёд тронулся, господа присяжные,
Упряжку можно раздробить.
Сегодня в городе коты вальяжные
Будут вопить и валерьянку пить.

Мы тронулись, мы умные и смелые,
Слепые пустячки в колодце расплылись,
Подставь ладонь под слёзы перезрелые
И тихо-мирно в Солнце превратись.

Ну здравствуй, моё чудо весеннее,
Я так тебя ждала, пуская сопли с балкона.
Разбей стакан — и всё настроение.
Для нас, для дураков, не писаны законы.

МАЛЬЧИК ЛЕЛЬ

Мальчик Лель — голубые глаза,
Подозрительно ясные, как
Светлый день.
Твоя тень легка. Стрекоза
Хочет её догнать.
Стрекоза
Недостаточно, дура, быстра,
И застенчивым ртом
Прикоснётся к тебе
Моя ненависть, бьётся вода
У твоих босых ног,
Убегай.
Твоя спинка крахмальная
С тёплым пушком. Я
Оставляю тебя
На съедение солнцу.
Ты вымысел, мой
Мальчик Лель,
Но я всё равно
Ни на кого
Не променяю тебя.
А теперь — беги.

				28 05 2002г

МЕДНЫЕ АНГЕЛЫ

На наши медные руки
Гадят небесные голуби,
На наши дрянские глазки
Капает дождик,

На наши крылья сверху
Смотрит небо,
За нами смотрят люди,
Чтоб мы не упали.

А мы не старые — просто
Долго стояли,
Мы не мёртвые,
Мы смотрим и любим.

Просто медное тело
Становится тоньше,
Наши грубые пальцы
Становятся мягче,

Наши тяжкие ступни
Становятся легче,
Скоро будет удар
И мы упадём.

На свободу от меди,
От нелепых криков,
От гипсовых масок.
Посмотрите — мы ангелы,
Но мы хотим одного —
Свободы от меди.

				17 05 2002г

«Мне всё надоело...»

Мне всё надоело!
Сопля пузырём, диван поломался,
А я всё сижу,
Болтаю с Сиреневым Мышонком.
Болит голова,
Тушь потекла. УБИТЬ МАМАШУ!!!
Какая же чушь,
Но я не могу так больше.
Сухая вода...
Болит голова, лоснятся сопли.
Гнилая печёнка.
И, как по приказу, уходят вопросы.
Нажраться колёс
И — к чёрту, к свиньям в амурный лес,
Куда-нибудь вдаль,
Но только не тут, не сюда, не здесь,
Где жгут Белизной
Неокрепшую глотку больного ребёнка.
Убить мамашу!!!
Может тогда, наконец,
Станет легче.
Под звон посуды
Осколками сыпаться в полную ЖОПУ. 
Залезть на ЁЛКУ,	
И громко и дико орать: «КАК ХРЕНОВО!!!»
Может тогда, наконец,
Станет легче.

МОИ РАНЫ

Разноцветные фенечки
На моих руках,
Бестолковая святость
В моих глазах,
И пускай я никогда
Не смогу взлететь,
И пускай у меня нет
Обратного билета,
И пусть меня попрут
Из университета
За лужу блевоты
Перед ногами ректора.
Меня запинают
Ногами в распухший нос,
Не повредит ничто —
Хуже уже не будет.
Да, я никогда
Не успеваю ничего,
И в меня плюют
За это подруги.
Кривые мои ноги,
Обгрызенные ногти,
Маленькие глазки хрюшки
И усталые губы.
Я не сплю по ночам,
Утрами горю,
Я храню письма
И я влюблена.
Ну и пусть моя лень
Погубит меня,
Я закончу жизнь в дурке,
Гоняясь за мухами.
Меня примочит мечом
Патлатый чувак.
Его латы пусты.
Его шлем как горшок.
Ну и пусть я сдохну
В тысячу лет
Абсолютно стандартно,
С теми же мухами.
Моё тело сожгут,
А может, укопают,
Или утопят,
Или изнасилуют.
А пока я топчу
Странную землю,
Горячие камушки,
Плевочки.
И пусть я ничто
В сравнении с Дженис,
И меня забывают
Достать из духовки.
Я пью, как скотина,
И сплю с кем попало,
Я обуза близким,
Родным и милым.
Завтра мне скажут,
Что я надоела,
И я развернусь
И пойду плакать.
Мне всего дороже
Моя гитара,
Мои бивни
Золотом вскрыты,
Меня не видите вы,
Я в чёрном ящике,
Но зато у меня есть солнышко,
Оно даёт тепло,
Я отдаю его вам,
Пусть всем будет ЩАСЬТЬЕ!
Мои раны источают свет.

				16-17 05 2002г

«Мокрый-мокрый зонтик...»

Мокрый-мокрый зонтик
Спрятался в углу.
Горький горький запах,
Гниль из-под полы.
А я убила мою куклу,
Я не хочу игры.
Праздничные, в бантиках,
Закрыли глазки шоры.
Белые мышата
Вдруг исчезли насовсем.
А я задёрну шторы,
Я выхожу ВОН!
На меня, конечно же,
Нажалуются в ООН
И в ГИБДД, и в ФБР, и в КВД.
А мне наплевать,
Потому что меня нету.
И мне будут ставить
Нирвану и Блёр,
Чтоб заманить в мышеловку.
А я убила своих мишек
И розовых слонов.
Я — убийца игрушек,
Потому что я хочу быть СОБОЙ!

МОЛИТВА

Хорошо бы очиститься, Господи,
От этой безбрежной похоти,
От наветов злых, от тяжести,
Да скинуть шузы бы грязные.

Я прошу тебя, Господи, дай мне
Много силы в борьбе с неизвестностью,
С похоронными злыми таблетками,
С бесконечно-ночными фантомами.

А ещё бы мне, Господи, водовки,
Да побольше бы мне одиночества,
Одиночную мягкую камеру,
Чтобы люди меня не царапали.

Хорошо бы опомниться, Господи,
Да не думать о гадостях-пошлостях,
Да свою многогранную душеньку
Долепить и доделать до ясности.

Я прошу тебя, Господи, будь со мной,
Я постель тебе сделаю мягкую,
Подарю тебе много стёклышек,
Да стану твоей невестою.

Моя чаша глубоким озером
Под ногами маячит, Господи,
Помоги же мне, Господи, дно найти
И понять — берега одинаковы...
Помоги.

				21 03 2002г

МОЯ ДОЧЕНЬКА

Мою доченьку задавит машина,
Мою девочку растопчут по дороге,
Мою дочку продадут в магазин,
Размолотят её детские ноги.

Моей доченьке придётся уйти,
Ей не будет тогда и шести,
Она собьётся с дорожки, как мама,
Но будет биться слепо, упрямо.

Мою доченьку разденут и бросят,
Мою девочку удержат еле-еле,
Мою лапушку встать к стенке попросят,
Мою дочку продадут на панели.

Моя доченька собьётся с пути,
И не будет никогда ей шести.
Голых ног своих не даст обокрасть,
Будет маме она саваны прясть.

Мою доченьку найдут пешеходы,
Моя дочка захлебнётся на броде,
Мама будет лить горячие слёзки
И повиснет на ближайшей берёзке.

Вот тогда моя дочурка хихикнет
И на руки ко мне нагло запрыгнет,
Но мамаша резво выйдет из комы,
Потому что таковы есть законы.

Будут звёздочки светить в небе рьяно,
Будет мама сумасшедшей и пьяной,
Будет дочка улыбаться из рая,
Будет с ней играть мамаша чужая.

				11 03 2001г

«Моя плодовитая башка...»

Моя плодовитая башка
Рождает на свет монстров,
Хочу я увидеть чувака
Которому так же просто,

Но я подзаполнила себя
Пузатыми толстыми словами,
А нужен цельный образ... Любя,
Меняемся головами.

Ненавижу.
НЕНАВИЖУ!
Я никому не нужна —
Чур, не врать — не отмазываться.

МРАЧНАЯ ВЕСНА

Определяем степень попсовости
По количеству джинсов и фенечек,
Определяем любовные повести
По наличию порнографии,

Разыскиваем партнёра на ночь
По следам ушедших годиков,
Умываем лица помоями
Из затасканных рукомойников,

Ищем потерянные невинности
По запаху стёртой наивности,
Определяем квадраты круглые
По волосатым прямоугольникам,

Стараемся видеть мысли умные
В окна, протёртые гуталином,
Ловим забытые лики чудные,
Страдаем от нехватки витаминов.

Это мрачная весна
Пришла ночью,
Карамельная весна
Пришла молча,
Запердёжная весна
Прихромала к двери,
И напомнила она
О потери

Сна, что жевал мою шизофрению
О криках. Держи её. Лови её!
О воплях: »Безумная! Дура!»
А так и есть. Дура. Дура. Дура. Сплю...

Стараемся вспомнить ушедших любовников
По брошенным на пол резиновым гадостям,
Определяем всё как дерьмо,
И превращаемся в копрофагов.

«Мурло облизывало лапу...»

Мурло облизывало лапу,
Мурло лежало на халате.
А попугай пойдёт на шляпу.
Само Мурло пойдёт на платье.

Мурло лежало, как плетёнка,
Нет, это шуба а не платье.
Моё Мурло — моё котёнко —
Мурчало громко на кровати.

Стук сердца вшит в Мурловой шубе,
Мурло лежит и знать не знает,
Что день, на звёздной стоя тумбе,
Раскинув крылья, догорает.

Мурло пойдёт на плате Кате,
Когда испустит дух свой слабый,
Ну а пока — пусть на кровати
Лежит, облизывает лапу.

«Мы с тобой хорошие, мы с тобой похожи...»

Мы с тобой хорошие, мы с тобой похожи.
Я тебя — по печени, ты меня — по роже.
Мы с тобой — влюблённые, мы с тобой — родные,
Ведь у нас носы большие и глаза косые.

«Мы с тобой гуляли по городу...»

Мы с тобою гуляли по городу,
Мы с тобою валялись в снегу.
Мы смотрели на Ленина белую бороду,
Хохотали до полного НЕ МОГУ.

Не искали мы смысла и вечности —
Просто ловили прозрачных бабочек,
Просто хотели добра и нежности,
А у меня, между прочим, порвался тапочек.

А на белой мечте — два Телепузика,
Два мятых смешных следа. Здорово!
А осенью, кстати, жрут арбузики,
И у нас, кстати, голые головы.

«Наши с тобой гулянья ночные...»

Наши с тобой гулянья ночные,
Слабые руки и знойные взгляды,
Штампы словесные — скользкие гады,
Можно забыть, как глюки простые.

«Не надо мне жалости...»

Не надо мне жалости
Под светлыми звёздами,
Мне б детские шалости
Заклеить вёснами.

Не надо мне долгого, 
Ясного, чистого —
Дайте мне ДОБРОЕ,
Дайте ЛУЧИСТОЕ.

Не нужно участия,
Только бы поняли,
Иначе — не счастье,
А просто агония.

Не нужно мне полночью
Прятаться весело,
А лучше со сволочью
Петь голые песенки.

Мне ближе забытое,
А не грядущее,
И не забитое,
А проклятущее.

Нужно мне вечное,
Вовсе не блядское,
Быстрое, встречное
И безоглядское.

Но, как не надеяться,
Всё закрывается.
Не завершается,
Не получается.

Такое всегда
Бывает с дурами.

НЕ О ТЕБЕ

Эта песенка — не о тебе,
Она только моя
И она уже спета,
Эта песенка — о простыне
И о тёплых краях,
И о том что раздета я.
Эта песенка — о комарах
И о шуме машин
На рассвете прозрачном,
О таких ненавистных горах,
И о том, кто один,
Кто тихонечко плачет.
Эта песня совсем не о том,
Кто смертельно устал 
И меня ненавидит.
Эту песню ору я дырой,
Что прозвалась уста
С чьей-то глупой подачи.
Эта песенка — не о тебе,
А о том, что я стала
Законченной дрянью.
Эта песенка — о голове,
Что безвольно упала
В лазурную даль.
Но мне кажется, жаль,
Что вот эти слова
Разрывают на клочья
Мою бабскую злую печаль...
Ой, болит голова,
Ой, не спится мне ночью,
Ты конечно же сразу поймёшь,
Эта глупая песня —
Совсем не о нас с тобой.
Снова просто продашь — разобьёшь.

НЕБО ВНУТРИ

Нет правды, нет любви,
Нет меня и нет тебя.
Нет нас и нет вас, —
Только небо, небо внутри.

Есть счастье — за бугром,
Есть пиво под столом,
На совесть — ты посмотри —
Таращится небо — небо внутри.

Солнца нет как нет, тогда
Откуда свет?
А всё оттого, что прокляли
Моё жалкое небо — небо внутри.

Оттого и сны про чертей,
Оттого и сказочный чародей
Для меня столько чудес натворил,
В их числе и это небо внутри.

Но пепел в воздухе мчит,
Моё тело сидит и курит,
И думает: «После команды пли
Что будет с небом — небом внутри?»

«Неслышно шагают мокрые капельки...»

Неслышно шагают мокрые капельки
По нежным ресничкам Наташки маленькой.
Не так уж страшно верить в прозрение,
Когда об камни сбиты колени.

Высохнут тучки, выглянет солнышко.
В мандариновом сердце — осиновый колышек.
Хрипели борзые, но не догнали.
Другие вершили, а мы умирали.

В нестиранной маечке — что-то живое
Иного масштаба, иного покроя.
Горюют по Наташкиным глазкам голуби,
И стены стекают, отходят водами.

«Ничего не лезет в голову...»

Ничего не лезет в голову.
Голова моя заполнена
Первитином сладким оловом
И непрущими вещицами.

Как домой бы нам попасть бы нам,
Не забыть бы на вокзале что-нибудь
Типа флейт и голосов чужих,
Что блин дышут в спину снам.

Не стишки слагаются,
А бредятина колышется
По обе стороны заклеенных окон.
Уложите меня спааать...

«Окна напротив. В них живут люди...»

Окна напротив. В них живут люди.
Смотрят кино, кого-то любят,
Смотрят в стёкла, глотают слёзы,
Ждут солнца, ветра, дождя, мороза.

Окна напротив — света квадраты,
За ними сквозняк — коридоры в небо
Уносят листики с хит-парадом
Светлых людей. Меня там нет.

Я отражаюсь в окнах напротив.

«Оно тёплое как ветер...»

Оно тёплое, как ветер,
Ароматное оно,
Разноцветное, как тряпка,
Говно.

Оно липнет к тротуару,
Нужно снять о нём кино,
Можно им тушить пожары,
Говно.

В нём же можно поваляться,
Коль на улице темно.
Им же надо восхищаться.
ГОВНО.

Может вкусно или кисло,
Запредельное оно.
Все мои тупые мысли —
ГОВНО.

«Переубеди маму сделать аборт...»

Переубеди маму сделать аборт,
Расскажи папе, какой он козёл,
Засунь сестре кляп прямо в розовый рот,
И стукни кулаком о кухонный стол.

И никакого насилия,
И никаких восхищённых глаз,
Просто признай чужое бессилие
Хотя бы один разнесчастный раз.

Братишка перерезал синюю нить,
Горячая вода — как алых роз лепестки,
Бедняжке так хотелось кого-то убить,
Но он не смог, вскрыл вены и подох от тоски.

И никакого признания,
И никаких исступлённых глаз,
Просто такое наше призвание —
Зависеть от простых мимолётных фраз.

И пусто усмехнулся разношёрстный народ,
И густо покраснела рожа в окне,
Ты просто не дай маме сделать аборт,
Хочу, чтоб ты родился, ты ведь нужен мне.
Просто признай чужое бессилие.

ПЕСНЯ ПРО ТЕПЛО

Пятна чёрной туши
Мрачно светят в пальцы,
Хочется покушать —
Можно разорваться.

Греют тело иглы —
Маленькие счастья,
Пошленькие игры,
Карточные масти.

Мой забытый образ —
Не моя заслуга,
Просто новый голос
И не так напуган,

И воскрес в ладони
Пьяный хор снежинок,
И запел о боли
Ровный строй бутылок.

Поднимите руки —
Сделаем зарядку,
Сгинут все недуги,
Будет по порядку.

Ляпнет в душу словом,
Прокрадётся в ухо,
В ноздри тыкнет ломом,
В глаз зальётся дымом
Стандартизация тепла.

				05 03 2002г

«Плачу я, как заинька...»

Плачу я, как заинька,
Что не стала паинькой,
Что окурком выжжены
Глазки детки маленькой.

Ветер дует слякотно,
Мерзостно и пакостно.
Я сижу и верую
В свою радость первую.

Лепестки разорваны,
Маска снова сорвана.
Зайка снова плачется,
Лаской коронована.

«Под моим хайратником да под моими бусами...»

Под моим хайратником да под моими бусами
Ничего не теплится, ничего не сбудется.
Зваться б королевною — ничо не изменится,
По домам и улицам век мне шароёбиться.
Сдохли все олдовые, мир зарос мажорами,
Лишь кошка в старом доме хочет мира на земле.
Кошка хочет скушать апельсин.

«Почему весной так хочется сдохнуть...»

Почему весной так хочется сдохнуть?
А не потому ли, что хочется плакать?
Но не сдавить ли виски руками,
Да как заставить себя оглохнуть?

Да как окончить свой пожизненный подвиг?
Да как же можно трогать чужие вещи?
Ведь они бьют по рукам больно,
ОНИ не могут МЕНЯ трогать.

Я запрещаю им такое делать,
Иначе я опять раскроюсь розой,
Я распущусь. Но распущенность — плохо,
А хорошо ли покойным бегать?

Почему весной так хочется рухнуть
Во все дверные проёмы сразу?
А не потому, что окно открыто.
Просто душе — с голоду — пухнуть.

Почему весной пустыми ртами
Манят колодцы к себе в гости?
А не потому, что охота падать —
Просто бы небо обнять руками.

Просто бы камень на шею повесить,
Но эту силу взять — откуда?
Весной так хочется что-то сделать,
Но всё живое ужасно бесит.

Почему весной так хочется взрывов,
Так хочется плюнуть всем в лица?
А не потому ли, что слёзы слепы,
Идут прямо — а надо криво.

Почему весной растут цветочки,
А желание сдохнуть растёт за ними?
Почему всё усеяно запятыми?
Весна — самое время
Поставить точку.

				21 05 2002г

«Пребывать в ожидании прихода...»

Пребывать в ожидании прихода,
Опрокидываться в сны на ковре.
В Любовь до гроба. В сентябре
Начинается учёба, а кончается в земле.
Не хотел Васька рыбку кушать,
Хотел только смотреть на звёзды —
Да и сдох с голоду. А на Луне
В ледяной проруби отражаются голуби...

ПРИНЦ

В городе трёх дождей и последнего вздоха,
В башне без дверей у прозрачного моря,
С мышкою заводной и чучелом кошки жил принц.
Лорилей-эй-ла-лэй, жил принц беззаботный,
Лорилей-эй-ла-лэй, не ведал он горя.

Сказками ночь его вскормила своими,
Полчища диких крыс он делал ручными,
Он на восходе спал, на закате смотрел в окно.
Лорилей-эй-ла-лэй, жил принц беззаботный,
Лорилей-эй-ла-лэй, не думал, не плакал.

Но тёмной осенней ночью прекрасная дама
В шёлковом белом платье ой перед ним встала,
«Люблю тебя», — говорит, — «И знаю, взаимно, мой принц.»
Лорилей-эй-ла-лэй, он к ней потянулся,
Лорилей-эй-ла-лэй, к шелкам прикоснулся.

И дама распахнула крылья вороньи на башне,
Ринулась птицей вниз да — над морем, над миром
Полетела, и принц очарованный за ней шагнул.
Лорилей-эй-ла-лэй, он падал качался,
Лорилей-эй-ла-лэй, со Смертью своей обручался.

Много минуло лет, в прах рассыпались троны,
Только на башне той две белых вороны, —
Лорилей-эй-ла-лэй, навсегда.

«Прозачным листом я опускаюсь на дно...»

Прозрачным листом я опускаюсь на дно,
Ко мне на макушку приклеился дождь.
Жила или нет я — да не всё ли равно,
Всё с опытом выйдет через энное место.

Ко мне на макушку приклеился мрак,
В прозрачной подушке затеплился сон,
На дереве пляшет дурак — просто так.
Слонов утопили, надеясь на чудо.

ПРУЖИНА

Распрямляйся, пружина,
На солёные глазки,
За холодную славу
Раздвигайся, родная.

Чёрным сном потеряли,
Каблуком раздавили,
Да отмыли ладони
И ушли, забавляясь.

Распрямляйся, пружина,
Как свободное слово,
Как природная слабость,
Как загробная сырость.

Сотвори мне, пружина,
Месть за смерть тараканью,
Ловушку для звуков
У стены усыпальницы.

Всё равно не по делу,
Так развейся, пружина,
Чёрным знаменем в небо,
Распугай там ворон.

«Радостный треск в глазах...»

Радостный треск в глазах,
Шампанское в рот рекой.
Праздничный бант в руках,
Уличный весь такой.

Где-то бежит она
В ночь нецензурщиной,
Ей только жизнь дана
Глупой халтурщиной.

Я побегу за ней, 
Что мне терять теперь?
Спину на сто ремней,
Что опояшут дверь.

Шампанское в рот рекой,
Радостный шум в душе.
Что мне искать покой,
Раз умерла уже?

				01 10 2000г.

РАНЬШЕ

Мы гибнем,
Нас приплавляет солнце
К чужим подошвам.
Мы стынем,
Размытые уродцы,
Пока мы помним,

Что раньше было не так обидно,
Раньше было не так страшно,
Раньше было не так постыдно,
И влажно.

Мы гибнем,
Нас либерально топят
В кроватках ночью.
Мы смотрим,
Как зрители уходят,
Линяем прочь мы.

Ведь раньше было не так бездарно,
Раньше было не так скучно,
Раньше было не так кошмарно
И нужно.

Раньше было не так опасно,
Раньше было не так грустно,
А теперь уже всё прекрасно —
Всё пусто.

Раньше мы могли пробежать 
По дождю, 
По облакам,
По крылатым плечам.

А теперь мы должны отдавать
Кипятком,
Димедролом, цитрамоном,
Валерьянкой, валидолом,

Ниткой-иголкой,
Булавкой, прищепкой,
Струной и конфеткой,
Тряпкой и фенькой,

Сигаретами и пивом,
Что угодно — лишь бы
Осталось, как было,
Ведь раньше было не так.

«Растрёпанные пёрышки души...»

Растрёпанные пёрышки души,
Растрёпанные кудри головы,
Ты на секунду смолкни — не дыши,
Потом проснись и сделай шаг туда, где небо...

Где небо среди мрачных туч лежит,
Где озеро покрыто белоснежными цветами,
Где сердце неприкрытое горит,
В тот мир, что придумаем мы сами.

Малиновые ногти и джинса,
Голубоглазый демон, чопорная леди,
Отрезанная русая коса,
И стрижка, отливающая медью,

Всё это там, куда возврата нет,
И не взглянуть на жизнь нам прежними глазами,
На всех углах горит зелёный свет
В тот мир, что придумаем мы сами.

«Рвётся что-то, ломается...»

Рвётся что-то ломается, 
Треск,
Оживают какие-то камни,
Какие-то мишки да похабные книжки.

Хочу шоколадную планету
Взорвать к чертям!
Да осколки рассовать по коробкам,
Расфасовать — расперевыфасовать.

«Ржавые перила...»

Ржавые перила,
Грязная вода,
Забытое прошлое.
Детское настоящее,
Зелёные кони,
Нереальные люди,
Грустные бабушки,
Наивные мальчики,
Тупые банкиры,
Лохматые пёсики,
Чёрною дымкою
Трупных выхлопов —
Моё одиночество
Вперилось в стену,
Пенная водоросль,
Редкая поросль —
Радостный недоросль
Идёт в лето,
Конфеты нету,
И мозгов нету,
И если я захочу —
Ничего не будет,
Всё будет пусто
И смехотворно,
Не повторится,
Даже не вспомнится,
А пока — холод в спину,
Разные, странные
Мысли резиновые,
И доктора страшные,
И мамы добрые,
И глянцевый хохот
Мерзкой ленточкой,
Неправдоподобием
Задушат меня,
Но я захочу —
Когда-нибудь,
Не здесь, не сейчас,
Совсем не похабно,
Несусь на всех парах
В неизвестность,
А хочется просто
Лечь и вздремнуть
Рядом с каким-нибудь
Любящим телом.
Но тело — глухое,
Оно не поймёт
Что такое ЖАРА,
А она — в сердце,
Но если уж я захочу — то всё...

				03 08 2002г

«Свет лампочки вспорхнул из-за угла...»

Свет лампочки вспорхнул из-за угла —
Взмахнула ручками тонюсенькая дева,
И за учебники садиться ей пора,
Но ведь она сегодня — королева.

Сегодня — бал сегодня — пир дебош,
Сегодня будут голые колени.
Учебники под носом. Ну и что ж?
Она — Марго святого поколенья.

Кудряшки русые и блёклые глаза
Все ищут призрак Мастера на стенах,
И лампа тускло осветила зал —
Четыре стенки человеческого плена.

И праху шевелящихся страниц
Марго дарит своей души интриги,
Ночь проникает голосами птиц
В мою Марго, уснувшую на книге.

Она сыграла этой королевы роль.
Король не умер, но ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

				23 10 2000г

«Светлые бабочки...»

Светлые бабочки
Радостно — весело
Смотрят на лапушку
С глазками хмурыми.

Светятся лампочки,
Мама повесилась,
Чокнулась бабушка —
Бредит фигурами.

Лапушка хмурая
Всё плетёт фенечки.
Слёзки не катятся,
Дело не клеится,

Слёзки халтурою
Кажутся девочке,
Надобно прятаться,
Поздно надеяться.

Врёт — притворяется,
Прячет и лыбится,
Кошка любимая
Сожрана крысами.

Солнце качается,
Вот-вот осыплется.
Горюшко мнимое,
Даром, что лысая.

Даром, что старая,
Даром, что лысая,
Даром, что это я...
Даром, что кривая,
Даром, что мёртвая.

«Сестра. Не женщина — просто так...»

Сестра. Не женщина — просто так,
Забавная лёгкая, милый пустяк.
К вечеру — тяжко вода под стёклами,
Прогнали до времени, да срок истёк ли?

Бумажные мысли перед глазёнками
Всё растекались словами звонкими.
Обида горькая. Сел — уехал,
А я осталась — так, ради смеха.

Сестра — досадно. Горит трилампие.
За что — красивая да неприглядная.
Скамейки скользкие — всё падаю с них,
С обрыва, с горных высот ледяных.

Для всех — клоун маленький яркий,
Но где ж допущены помарки?
Назвал сестрой — опрокинул в холод.
Я верно мальчик. Я глуп и молод.

Рысёнок, тяжко Я так устал
Быть просто другом с кличкой Гуцал,
Я всё разбазарила и отдала,
В награду — клеймо на сердце «СЕСТРА».

Как на рухнувших картах грудью легла,
Я б смогла, да на крыльях — смола — 
Не отмыть... Так и быть. Мертва так мертва.
Жила — так жила.

СПИ, МАЛЬЧИК, ТОЛЬКО НЕ УМИРАЙ

Сбить коленки в поисках правды,
Съесть солёные слёзы
Под сладким дождём.
Давай подождём,
Авось разобьёмся на мелкие части.
Запах из зубной пасти —
Розы твоих неразумных губ,
Твоих неправедных глаз грёзы,
Мои слабые слёзы,
Банальные слёзы ночью в стаканчик.
Давай подойдём 
К заветной черте — чертить круги.
Огнём опали лицо моё
И убеги,
Я не замечу я не увижу —
Слишком поздно, мальчик,
Видеть в тебе человека.
Из века в век вдвоём —
Идем, поём и врём друг другу.
Бег по кругу.
Я не люблю тебя больше и
Я не могу без тебя больше стать.
Зачем ты стал старым?
Мне страшно, мне стыдно,
Я чокнусь, если услышу твой голос,
Ловушку твоих молчаливых слов.
Ты всё усложняешь, я делаю проще,
И это обидно.
А я всё равно тянусь к тебе —
К светлейшему из умов,
Но рвусь на части,
Как туго набитый снами
Шарик в глянцевом небе.
Ненавижу себя и сплетни
О твоих непонятных интригах
С размытыми образами
Грудастых опытных женщин.
Я знаю, что ты не думал
О том, что не думала я о том,
Что ты знаешь, кто я.
А ты всё таешь.
Бросил — потерял — растоптал — забыл,
Подарил напоследок пластырь.
Мой милый пастырь...
Сбила овца колени за правду,
Залью зелёнкой — пойду бодаться,
Рада стараться. Забудь обо мне.
Но мой след — лживый и скользкий,
Как отпечаток оков.
Спокойных снов, Старый Мальчик.

«Танго потных ног...»

Танго потных ног
В маленькой маршрутке,
Спрятаться не вышло —
Стало очень жутко.

Вязкой тиной рот
Склеила маршрутка,
Еду я Домой, 
Еду ради шутки.

ТЕПЛО

Под забором, в простыне
Люди прячутся, плюют.
Это всё — только мне.
Я тепла не даю.

Всё себе, под рукав,
Я боюсь и таю.
Тот, кто кинул — он прав.
Я тепла не даю.

Где-то там, в глубине,
Добрый мирный союз.
Всё моё — только мне.
Я тепла не даю.

Это всё ковыли
И заблудший камыш.
Мне тепла и не жаль,
Но отдам — ты сгоришь.

«Тихо и спокойно, уютно, мирно...»

Тихо и спокойно, уютно, мирно.
Шапка-невидимка, сказочки-байки.
Главное — загадка. СИДИТЕ СМИРНО,
И не унесёт никого бабайка.

Розовые сопли, цветочки-ласки,
Бабочки ползут, оборвали крылышки.
Подари моей истерике маску —
Буду делать вид, вселиться-пыжиться.

И не засекут, и не догадаются,
Да и ты уйдёшь в кляксу разноцветную.
Тихо и спокойно, и пусть все лаются —
Всё же сохраню пустоту пресветлую.

Всё не как у всех, даже уши в трубочку,
Даже на носу моём птицы-курицы.
Стой, не подходи, я боюсь, я дурочка,
Я одна шатаюсь всю ночь по улице.

У МЕНЯ

У всех любовь,
А у меня лишь
Сопли на снегу,
Губы на ветру,
Крики на бегу,
Грохот по ведру.

У всех мечта,
А у меня лишь
Шорох на столе,
Ворох в уголке,
Дырочки в стекле,
Шрам на потолке.

У всех — за свет,
А у меня лишь
За окна в конуре,
За вопли в темноте,
За воду на земле,
За дани красоте.

У всех — судьба,
А у меня лишь
Синие носки,
Чёрные дела,
Край сырой доски,
Тощие тела,
Ленточка в дыре,
Дверца наугад,
Шутка в кобуре,
Нет пути назад,
Сопли по ветру,
Ветер — по ногам,
Ноги — по ведру,
Личность — пополам.

У всех — везде,
А у меня лишь
В яблоке жуком,
В щупальце гнильём, 
В яме с дураком,
В мыслях со старьём.

				11 03 2001г

«Утекаю в сон...»

Утекаю в сон.
Я совсем одна.
Опадает клён.
На душе — весна.

Пустота в душе,
Ветошь на глазах,
Не найти теперь
Солнца на руках.

Завертелся мир,
Сомкнуты глаза,
Ласковый зефир
Холодит слеза.

Душит сон меня —
Чувствую, молчу. 
Птица на камнях —
Драться не хочу.

Завертелся мир,
Я опять одна,
Я прочту до дыр,
Я допью одна,

А теперь — венок,
А сейчас — пора.
Плачь, единорог,
С девой до утра.

УТОПИЯ

Горе моё — это пьяная мышь,
Что тянет кота за терновый ус,
Плюёт ему в морду бухой малыш,
Кричит «НИКОГДА-Я-НЕ-ВЕРНУСЬ».

Солнце моё — сумасшедшая вонь.
Достаточно. Хватит. — Ну нет уж, терпи,
Хватай витамин D в свою ладонь,
Он пахнет дерьмом. Вам по пути.

Мой голос — прокуренный старый Барбос,
Он долбится в окна. Отпусти.
Сорок градусов — мороз. Парадокс.
Распять и молчать своё «ПРОСТИ».

Я дарю тебе свою
Утопию прощальную,
Я свою тебе пою
Тень светлую,
Я отпускаю тебя
На все четыре стороны,
Я буду одна
Смотреть в окно.

«Цветы разомкнули листья...»

Цветы разомкнули листья
И сжали

«Шляюсь по комнате в драных тапочках...»

Шляюсь по комнате в драных тапочках,
В соседней бухает мой милый папочка,
Друзья на гулянке, а я — паинька,
Я протормозила и всё — баиньки.

Маманя спросила про чай розовый,
А я всё смеюсь в платок с козами,
Сама заперлась в стены мягкие,
Сама отдалась в руки дряхлые.

Кошачья усина тычет в грудь мою,
Да в ту что не в левую, а в правую.
По рылу течёт слеза сладкая,
Из носа ползёт сопля гладкая.

А я вся внутри — смешная, нежная.
Толпа растоптала меня, грешную.
Любовь порубили. ЖРАТЬ ПОДАНО!
А я всё смеюсь и ору «ПРОДАНО!»

«Электричество. Свет. Потаённый набат...»

Электричество. Свет. Потаённый набат.
Да ещё вот теперь никого дома нет.
А часы всё идут, а часы всё спешат,
И не жизнь, а фигня — суета из сует.

Подхалимство и ложь, нарисованный рот —
Что ты сделаешь против седого добра?
Только что-то домой всё никто не идёт,
Хотя, собственно, надо — давно бы пора.

А она променяла свет наяву
На промозглую свечку и фальшь в серебре,
Вот возьму и сама я из дома уйду,
И в лесу стану жить в грязностенной норе.

На часах — опоздание. Глупо, но факт.
И теперь мне сидеть до победной беды.
И теперь мне болеть и придумывать пакт
О несдаче экзамена талой воды.

				01 03 2002г

«Я бы нарисовала море и жёлтый песок...»

Я бы нарисовала море и жёлтый песок,
А в розовых водах я намулевала б себя,
И светлые блики на сонных своих плечах,
И полную раковин руку на фоне небес.

Взяла бы я горстку пастельных лукавых мелков
И нарисовала бы коку на мокрой земле,
И лужу бы рядом размазала чёрным углём,
И два фонаря и луну, и немножечко звёзд.

Не стала бы я рисовать, если б не было лиц,
И разных цветочных улыбок, и тёплой мечты,
Но солнечный зайчик на кисточке хочет добра,
А я просто больна пустотой. Я просто одна.

Мне некуда деться, лишь только на ватмане свет,
Я лью из ведра свою воду в дырявый мешок,
И не успокоятся охрой злосчастные сны,
И не растрезвонится голос от папье-маше.

Я бы нарисовала огромное поле цветов
И верную девушку с рыжей мохнатой косой, 
И даже дверь в лето и добрых забавных зверей,
И яркие прелести мира. А для кого?

				15 04 2003г

«Я завтра буду...»

Я завтра буду
Опять валяться на диване,
Я буду тапочки жевать
И очень смирно наблюдать,

Как тихо плавятся опять
Мои глаза стеклом в стакане.
Я буду чавкать,
Рыгать так смачно, как Джим Керри.

Я просто тапочки жую
И никому не отдаю,
Я просто тихо так смотрю
На мухин труп в моей постели.

«Я не смогла успеть добить...»

Я не смогла успеть добить
Ребёнка, что хотел любить.
Холодной радужной рукой
Покончил мило он с собой.

А голый дождь всё шёл и шёл,
Я всё бежала без оглядки.
В могилах пахнет хорошо —
С тобою будет всё в порядке.

А голый дождь звенел стеклом,
Я не могла остановиться............

«Я променяла огонь б на яд...»

Я огонь променяла б на яд,
Только жалко себя не на шутку.
Да глаза эгоизмом смердят,
Да подохла уставшая утка.

Я бы руки — крест — накрест — удар!
Да боюсь вот, не выдержат души.
Город мой — ядовитый отвар,
И теперь уже незачем слушать.

Убегаем, ведь самое время бежать,
Смысла нет и не надо — такая фигня.
Проще глупость и вечность местами менять,
Проще верить в отрыв от вселенной меня.

«Я развлекаю себя пением...»

Я развлекаю себя пением
Глупого рта,
Мои жаркие полночи —
Для дураков,
И этим пристальным бдением
Злого крота
Жалобно падают корочки
Моих оков...

«Я слушаю, как ты ревёшь...»

Я слушаю, как ты ревёшь
В глубине — — — — — на дне —
Во мне.

Прекрати, ребёнок, уймись,
Ну пусть он опять не будет нас ждать,
Ну пусть нам с тобой жрать нечего, —
Весело.

Хотя неспроста тянули кота за хвост,
Впереди — мост, который исчезнет
С первыми петухами, да и мы сами
Исчезнем.

Растаем, как дым от его сигарет —
Уже не больно — запах от его джинсовой кожи
Исчез вдали. Продали. Предали.
НЕ ОРИ!

Пусти сволочь — уйду на север, заморожу слёзы,
Не буду носом шмыгать — не время нынче.
Вот будет время, тогда и прыгну с крыши.
Уймись, плакса.
Да ты не слышишь. Еле дышишь.